Несколько слов от автора: "Написал тут рассказец под впечатлением от прошедших событий. Я понимаю, что формат может быть не тот, однако рассказ актуальный и полагаю, что народу нашему многострадальному было бы интересно его прочесть. Я уверен, что Вы проследите прямую параллель с рассказом нашего классика о милом Ванечке, писавшим на деревню дедушке. Мне кажется, эта ирония весьма умилительна и никого не оставит равнодушным".
Янис
Янис Ваболис, двадцатипятилетний мужчина, приехавший три месяца тому назад в Ригу, в ночь под Рождество не ложился спать. Дождавшись, когда сосед по съёмной квартире ушёл в город с девушкой, он сел за письменный стол, взял ручку с бумагой и стал писать. Прежде, чем вывести первую букву, он вынул из бумажника фотографию пожилого человека, положил его рядом с собой, покосился на флаг Латвии, растянутый на стене и прерывисто вздохнул.
"Милый дедушка! - начал он. - Пишу тебе письмо. Жаль, конечно, что ты так и не научился пользоваться интернетом и приходится писать по старинке, но, как говорил наш дорогой Карлис Ульманис, твой тёзка: "Что есть, то есть, а чего нет, того нет". Поздравляю тебя с Рождеством и Новым годом! Желаю тебе сил и здоровья! Только ты у меня один остался". Янис перевёл глаза на темное окно, из которого были видны огни такой же малосемейки напротив, и живо вообразил себе своего деда Карлиса, живущего в небольшой английской деревушке недалеко от Манчестера. Дедушка уехал в Великобританию одним из первых больше пятнадцати лет назад. Поработав пять лет посудомойщиком на кухне, он вышел на пенсию. По праву получил бунгало от государства с небольшим садиком и теперь выращивал там розы. Розы были красивые, с большими алыми бутонами.
Летом дедушка любил сидеть на кресле-качалке под навесом и смотреть, как с розы на розу летают пчёлы. Он говорил, что цвет роз напоминают ему о Латвии, а пчёлы - тружеников этой страны, поколениями работавших на своей земле как когда-то он, его отец и отец его отца. Более сотни лет они были фермерами в Курземе. Их стремление к труду и тягу к своей земле не смогли сломить ни войны, ни голод, ни советская власть, ни становление государства, право на которое они получили на рижских баррикадах в девяностые.
Янис снова вздохнул, сделал глоток воды из стакана, и опять уставился в окно. Он вспомнил, как дед под Рождество ходил в их лес за елкой и брал с собою внука. Весёлое было время! И дед крякал, и мороз крякал, а глядя на них, и Янис крякал.
"Милый дедушка, - продолжал Янис, - дом твой до сих пор не продал. Выставляю объявления каждый день, сбросил цену на десять тысяч евро, отдаю буквально за копейки, но никто не звонит. Сначала думал, что же такое, потом понял, что у народа нет денег и не нужен никому дом. Жалко безумно! Пропадает ведь хозяйство без человеческого тепла. И вода из колодца уйдёт и крыша прохудится. С момента приезда в Ригу ни разу там не был. Без машины не доехать, да и некогда, открывал фирму. А завтра пойду её закрывать. Несколько недель назад правительство проголосовало за увеличение налоговой ставки, в результате чего мне станет невыгодно заниматься тем, чем я хотел. Потому и пишу тебе, дедушка. Дела закончу и прилечу к тебе. Теперь уже насовсем. Нечего мне здесь делать. Скучал по стране, приехал, а получается, что стране я не нужен. Но дом обязательно навещу перед отъездом, обещаю!". Янис свернул вчетверо исписанный лист и вложил его в конверт, купленный накануне. Подумав немного, он написал адрес:
Vectētim Kārlim Vabolim
15 Browning Road
Congleton
United Kingdom
Решив прогуляться, он оделся и вышел на улицу. Когда Янис опускал конверт в почтовый ящик, раздались первые хлопки рождественского салюта и он улыбнулся. "Всё будет хорошо, - подумал он. - Может быть и не стоит продавать дом. Может быть, мои дети захотят вернуться...".
Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал... Ему снился хутор. В комнате стоит большая наряженная ёлка и пахнет хвоей... А вокруг неё водят хоровод он, красивая женщина и милый мальчуган с девчушкой..."