Конечно, у меня было много друзей. С ними всегда можно было обсудить, как сегодня выглядит девчонка с соседней улицы, или поиграть во что-нибудь новенькое. Например, подразнить толстого наглого кота из углового подъезда. Да мало ли чем может заняться активный симпатичный ребенок! Моя единственная проблема заключалась лишь в том, что я невероятно скучал по вечно занятым родителям.
Однажды днем мне стало так грустно и одиноко, что я, неожиданно для самого себя, расплакался в голос. Так громко, что меня услышали соседи. Они сразу доложили родителям, что я плачу, пока те на работе. Соседка упрекнула маму: "Вам что, не жалко оставлять такого маленького одного?" На что мама ответила, что "невыносимо жалко, и что они обязательно что-нибудь придумают".
И тогда родители пригласили для меня няньку. Честно говоря, она не имела ни малейшего представления, как надо воспитывать таких мальчиков, как я. Но от нее вкусно пахло хорошими духами, и у нее были мягкие аккуратные руки со свежим маникюром. За это я простил Наде полное отсутствие педагогических талантов.
Сначала все складывалось хорошо. Первые два месяца нянька не только включала для меня видеомагнитофон с новыми боевиками и ходила со мной днем бегать с горки, но даже почти каждый день доставала пылесос. За то, что Надя старалась помочь по хозяйству моей маме, я был ей особенно признателен. Конечно, я бы сам с удовольствием помогал родителям по дому, но им совсем не нравилось, как я это делаю. Тем более что пользоваться электроприборами мне вообще запрещалось.
Через некоторое время я стал замечать, что Надя все реже занималась домашними делами, меньше времени отводила на нашу прогулку и все больше смотрела кино, не поднимаясь с дивана даже чтобы ответить на телефонные звонки. Я пару раз поднимал трубку, но на другом конце линии всегда молчали. А однажды Надя все-таки ответила по телефону, потом срочно убежала в мамину спальную, напудрилась и накрасила губы маминой помадой. Через пять минут к нам домой пришел совершенно незнакомый мужчина.
Дело в том, что мои родители всегда очень строго относились к понятию "посторонние в доме". Во-первых, они действительно невероятно уставали на работе, чтобы общаться с народом еще и дома. Во-вторых, наша семья принадлежала к хорошему обществу, а потому быть принятым в доме удавалось далеко не каждому желающему. И, наконец, мама огромное значение придавала правилам этикета, поэтому сама принимала гостей со всей безупречностью, но того же самого требовала от них.
В данном случае, как мне стало понятно, родители вообще не знали человека, который сейчас пришел к моей няньке. Надька, надо сказать, весьма обнаглела, если пригласила своего дружка в наш дом. Но она не член нашей семьи, а, потому, невзирая на просьбу родителей слушаться свою няньку, я решил распорядиться по-своему.
Сначала я тихим голосом сказал, что "мамы и папы нет дома, и Вы можете к ним придти, лишь предварительно согласовав время визита по телефону". Молодой человек не понял, но Надя чуть рассердилась и попыталась отправить меня в детскую комнату. Тогда я повторил громче и короче, "что дома никого нет". Нянька посмела на меня прикрикнуть, и тогда я устроил им обоим т-а-а-кой грандиозный скандал, что молодой человек лихорадочно покинул нашу прихожую. Надя испугалась, причем даже не столько моего текста, а того, что происходящим в квартире явно заинтересовалась любопытная соседка — бабуська.
До самого прихода родителей нянька играла со мной в разные настольные игры. Она заискивающе смотрела на меня и говорила совершенно неуместные в такой ситуации завышенные комплименты. Я и без лести прекрасно знаю себе цену. Но через пару часов мне стало ее немного жаль, ведь, скорее всего, это не она виновата в незваном визите своего кавалера. Я решил, что парень сам напросился, не понимая того, что воспитанные люди так себя не ведут.
Однако с тех пор я стал внимательнее присматриваться к Наде. Если она действительно хотела помочь маме по хозяйству, то почему никогда не протирала пыль на компьютере? А если только делала вид, что помогает, то зачем писала родителям записки с просьбой указать, "что именно сегодня сделать по дому?" Одним словом, постепенно я стал терять доверие к своей няньке. Иногда мне казалось, что она меня не любит, а тоже только делает вид. Со своей стороны, и я стал относиться к ней намного прохладнее.
Однажды я спокойно занимался своими делами, периодически посматривая на часы и считая, сколько времени осталось до прихода родителей с работы. Надя ушла на кухню, наверное, она там мыла посуду или гладила рубашки. Тут я услышал, что открылась дверца холодильника. Обычно мама оставляла для Нади те же блюда, которые готовила для семьи, и мы с нянькой обедали в одно и то же время. Сегодня обед уже прошел, но чертовски хотелось перехватить чего-нибудь вкусненького. Каково было мое удивление, когда, войдя на кухню, я застал Надю за странным занятием: она доставала из холодильника банки с разными деликатесами, и быстренько укладывала их в свою сумку!
"Надя, ты что делаешь?" — тихо, но строго спросил я. Она молчала, заливаясь краской по самую шею. И тут я догадался, почему ей стало стыдно. Боже, да она просто воровала продукты из нашего холодильника! Мне было противно не то что разговаривать с ней, а даже на нее смотреть. Я повернулся и ушел в свою комнату.
Когда Надя попыталась ко мне войти, я велел ей идти заниматься своими делами. Тоже мне, воспитательница! Ни стыда, ни совести. А ведь родители так хорошо к ней относятся! Я сам видел, как папа каждую неделю дает Наде приличный конверт с деньгами и всегда повторяет, что "благодаря ей ребенок стал намного спокойнее". Конечно, мне теперь не так скучно ждать прихода родителей с работы, но находиться целый день в квартире с неприятным тебе человеком — радости мало.
В тот день, когда я застал свою няньку за кражей продуктов, она стала собираться домой намного раньше обычного. "А куда это ты собралась?" — спросил я, выйдя в прихожую. "Понимаешь, мне сегодня очень надо быть дома пораньше. Я написала записку твоим родителям, вот, пожалуйста, читай, здесь объяснение. Извини, я сегодня очень спешу, а завтра я приду как обычно. Пропусти меня, пожалуйста, ты загородил мне выход".
Я подождал, когда она надела шарф, пальто и сапоги. Но как только Надя взяла свою сумку, в которой лежали родительские продукты, я медленно подошел, внимательно посмотрел ей в глаза и от всей души, насквозь, до крови прокусил ей руку.
Она ужасно закричала. Потом попыталась броситься к входной двери, но мне было уже совершенно неинтересно, что она собиралась делать дальше. Я лег на пол, перекрыв собой выход из дома. Теперь, чтобы пройти, надо было перешагнуть через меня, и тогда, и Надька это знала, я бы прокусил ей ногу. Причем и вторую, и еще что угодно бы легко прокусил, но из дома с ворованными продуктами не выпустил бы ни за что.
Когда через пару часов пришла с работы мама, она очень удивилась. Надя сидела в прихожей, обмотав своим грязным шарфом прокушенную руку. К тому времени моя нянька была уже весьма бледна, то ли от потери крови, то ли от испуга. Я не считал нужным опускаться до разговоров с ней, но, на всякий случай, не сводил глаз с ее лица. Мой взгляд тоже ее откровенно пугал, но мне не было ее жаль. Она сама виновата в том, что произошло.
Мама очень встревожилась. "Наденька, что с Вами? Вы поранились? А почему Вы здесь сидите? Пожалуйста, что случилось?" — волнуясь, мамочка расспрашивала Надьку. Та мотала головой в разные стороны и лишь бормотала "все в порядке, все хорошо, извините, я побегу, спасибо, до завтра". Когда Надя выскользнула за дверь, мама повернулась ко мне и спросила: "Ты не знаешь, малыш, что с ней?"
Родителям я решил ничего не говорить. Все-таки я мужчина, папа учил меня никогда не говорить о женщинах плохо. Мне было интересно, как моя нянька будет вести себя дальше.
А утром все открылось. В глубине души я знал, что Надя совсем не конченый человек и что совесть, по крайней мере, у нее есть. Она позвонила рано утром маме и сказала, что "больше не сможет у нас работать". "Почему? — мгновенно расстроилась мама. Конечно, ведь надо снова искать порядочную женщину, которой можно доверить меня и ключи от квартиры. — Мы вас чем-то обидели? Может быть, вас не устраивает зарплата?" "Нет — нет, вы прекрасные люди и у вас очень хорошая собака доберман. Я сегодня не спала всю ночь, потому что очень перед вами и ним виновата. Разрешите, я расскажу, чтобы снять с себя грех. Дело в том, что я вчера (клянусь, первый раз в жизни!) взяла без разрешения ваши продукты из холодильника. Норман подтвердит, что это было только однажды. Взять я взяла, а вот выйти из квартиры он мне не дал. Простите, меня, пожалуйста, мне очень нравилось у вас работать, но больше я к вам никогда не приду".
Родители, разумеется, меня не ругали. Больше того, мне сказали, что "я полностью оправдал честь своих предков", а папа отныне стал называть меня "домашним начальником отдела кадров". Как бы ни было жалко Надю, она служила домашней работницей в семье, где живет собака охранной породы доберман. Ее сразу предупреждали, что мы, доберманы, можем быть ласковыми и добрыми домашними детьми, но никогда не допустим покушения на свою семью. Нигде, никому и никогда.
Май 1999 года, г.Рига (Впервые опубликован в литературно-художественном журнале "Шпиль", №2, 2000 г.)