Никто никогда не думает о том, что попадет в такую ситуацию, а оказавшись в ней, не сразу принимает случившееся. Так было и с Валентиной, чья жизнь разделилась на "до" и "после" рождения младшей дочки. Рассказывая о Веронике, она улыбается, но как только мы пытаемся окунуться в воспоминания и восстановить хронологию событий, голос начинает дрожать и на глазах появляются слезы. Очень хотелось бы, чтобы в скором времени это были слезы радости — от того, что удалось собрать необходимые 3500 евро на обследование ребенка в Санкт-Петербурге, и найти ответы на важные вопросы.

Валентина Вилкосте — дважды мама: старшей дочке в декабре исполнится уже 20 лет, младшей в феврале следующего года — 7.

Как первая, так и вторая беременность проходила без каких-либо осложнений, даже столь характерного для многих будущих мамочек токсикоза у Валентины не было: "Делали анализы, УЗИ, никаких отклонений ни у ребенка, ни у меня врачи не констатировали".

"Ты здоровая женщина, сама родишь!"


Родиться младшая дочка должна была предположительно 18 февраля. "К вечеру этого дня у меня стала очень сильно болеть спина и низ живота. Все было похоже на схватки, да и по дате все совпадало. Я тогда жила у родителей в деревне, примерно в 30 километрах от Резекне, куда и вызвала скорую. Меня привезли в Резекненскую больницу. Доктор осмотрел, подключил к аппарату, сказал, что родовой деятельности нет, и отправил спать. Утром его дежурство закончилось, он передал меня другому врачу, который мне заявил: "Что ты притворяешься! Родами даже и не пахнет". Тем не менее выписывать не стали", — вспоминает Валентина.

В больнице она провела неделю. Утром 25 февраля было решено начать вызывать роды, но ничего не помогало. "Разбудили, посмотрели, ничего не происходит, дали таблетку под язык, начались резкие схватки, потом они стали отходить. В родовую палату меня вели в кислородной маске, а левая нога так занемела, что я шла, опираясь на капельницу. Открытия не было. Я уже стала просить сделать кесарево, на что мне ответили: "Ты здоровая женщина, сама родишь!". В результате родовая деятельность стала спадать, ребенка выдавливали, нажимая на живот, но, когда появилась головка, схватки прекратились вообще. В этот момент сбежались все остальные врачи отделения, срочно вызвали анестезиолога, дочку доставали щипцами".

Три страшных дня


Родилась Вероника 26 февраля в 11:20 (вес — 4780 гр, рост — 56 см). Около трех часов дня, когда Валентина пришла в себя, к ребенку ее не пустили, объяснив, что скоро за ним приедет бригада из Екабпилсской больницы и отвезет в отделение интенсивной терапии.

"Первые три дня дочка то дышала сама, то не дышала, потом ее состояние стабилизировалось. Каждый день я созванивалась с доктором из Екабпилса, она всегда была на связи и подробно рассказывала все, как есть".

Валентину выписали через неделю после родов, но только еще спустя 7 дней ей разрешили приехать и остаться рядом с дочкой в перинатальном центре Екабпилса. "Выглядела она как обычный ребенок. Врачи тоже не говорили, что что-то не так. Уже перед тем, как выписывать домой, проверяли родничок, и доктор сказала, что в головке есть жидкость, мол, готовьтесь к тому, что ребеночек будет особенный, но больше ничего не объяснила".

Чувство обреченности


Внешне никаких подтверждений такого прогноза не было — Вероника развивалась в соответствии со своим возрастом, регулярно приезжая на осмотр к семейному врачу.

Foto: Privātais arhīvs
"В 4,5 месяца дочке, как и полагалось по Календарю вакцинации, сделали прививку. Вечером начался сильный понос, позвонили в скорую и нас увезли в инфекционное отделение, где определили, что это ротавирус. Начали ставить системы, что вызвало у ребенка истерику. Два часа, пока прокапывали, дочка не прекращала плакать. В результате на родовую травму головного (нейролог подтвердил, что она видна "невооруженным взглядом") наложились постоянные истерики, что спровоцировало высокую спастику — руки вывернулись назад, а ножки были похожи на две вытянутые струнки".

По направлению семейного врача Валентина в шесть месяцев привезла дочку в Ригу в поликлинику Детской больницы на осмотр к нейрологу. "Доктор с порога набросилась на меня, мол, почему приехали только сейчас: "Вы же губите ребенка!", и срочно велела ложиться на обследование. Разговор проходил в очень грубой форме, я была в шоке. В тот вечер я очень сильно плакала: рвала на себе волосы в буквальном смысле слова, кричала, выла, от боли, злости, безысходности…".

На следующий день Вероника поступила в больницу. "К нам пришел доктор и целых 30-40 минут наблюдал за ребенком, расспрашивая в подробностях о том, что произошло. Потом повернулся ко мне и сказал: "Я не вижу никаких отклонений. Я вижу, что была травма, что есть спастика, что девочка не делает то, что полагается в ее возрасте, но визуально она ему соответствует".

Foto: Privātais arhīvs
После обследований поставили диагноз "детский церебральный паралич" и дали направление на реабилитацию. В Гайльэзерс и Вайвари Вероника приезжала два раза в год, но до трех лет никого к себе не подпускала, поэтому специалисты ничего не могли сделать.
Foto: Privātais ahīvs
"А когда ей уже стало все нравиться, она стала реагировать и слушаться, все отменили и теперь мы, как хронические пациенты, попасть в Вайвари, например, можем только раз в два года".

Тело готово работать, но ждет сигнала от мозга


Чтобы не терять времени, семья обратилась в фонд "Вера. Надежда. Любовь", при поддержке которого удалось собрать средства на поездку к врачам в Санкт-Петербург. Веронике на тот момент исполнилось уже 4 года. Ни сидеть, ни ходить самостоятельно она не могла.

"Проверили всю мускулатуру, сказали, что все в норме, все работает. В специальных ботиночках дочка занималась на тренажере, который импровизирует ходьбу. После этого у нее стала подниматься правая рука, которая до этого была неподвижна, она начала обнимать меня двумя руками. Но делать электростимуляцию нам не разрешили из-за диагностированной в два года эпилепсии. Ясно было одно, что мозг не посылает телу правильные команды, чтобы оно могло двигаться".

Foto: Privātais ahīvs
Эпилепсию у девочки заметили не сразу, в 7 месяцев энцефалограмма диагноз не подтвердила, он был поставлен только в двухлетнем возрасте. Приступы обычно случались в ночное время в первые полчаса сна — она замирала на несколько секунд и потом начинала сглатывать слюну.

Латвийским врачам удалось подобрать компенсируемое лекарство, которое намного облегчило состояние девочки. Однако год назад его перестали продавать в Латвии. Доктор выписал такой же по составу препарат, только другого производителя, и ситуация сразу ухудшилась: если до этого приступы были редко и те по 10-20 секунд, то в какой-то момент их насчитывалось до 13 в месяц, некоторые вплоть до 10 минут, когда приходилось вызывать скорую.

"С июня мы больше не принимаем это лекарство. Мы нашли таблетки, которые действительно помогают. Они не входят в список компенсируемых медикаментов и для нас и 50 евро в месяц большие расходы, но лучше я заплачу, чем будут смотреть, как страдает ребенок".

Сейчас самое главное понять, можно ли и как именно справиться с этой проблемой, а для этого нужно еще раз отправиться в Санкт-Петербург, только на сей раз на обследование в Институт мозга. "Мы хотим перепроверить диагноз и понять, в чем причина такого состояния ребенка. Из-за этого загвоздка во всем остальном. Мышцы работают нормально, но непонятно, что происходит в голове".

Foto: Privātais ahīvs
На то, чтобы поездка состоялась, необходимо около 3500 евро. Если у вас есть возможность помочь семье собрать эту сумму, то сделать это можно следующим образом:
  • позвонив по телефону 90006684, вы перечислите 1 евро 42 цента;
  • набрав номер 90006560, вы пожертвуете 4 евро 27 центов;
  • жертвовать можно и непосредственно на сайте фонда.

Хочется верить и надеяться


За два с половиной года, когда семья была в Питере, многое изменилось. Для того, чтобы Вероника смогла посещать специализированный садик, а потом и школу, пришлось переехать из маленького городка Виляны в Даугавпилс.

В свои шесть лет девочка умеет держать в левой руке ложку, может сама себя накормить, если это второе блюдо, а не суп. Также у нее получается пить из спортивной бутылки, а вот из кружки — нет. Жует, глотает как все дети. Сидит исключительно с опорой, иначе падает на правый бок. Ходить сама пока тоже не может. Однако все это не мешает ей посещать детский сад. "Ей там очень нравится. У нас замечательный директор, воспитательницы, они сразу нашли с Вероникой общий язык, а дефектологу вообще при жизни надо памятник поставить, дочка ее обожает и занимается с удовольствием", — расплывается в улыбке Валентина.

Foto: Privātais arhīvs
Возвращаясь домой, дочка всегда активно рассказывает маме о том, что произошло за день, правда, говорит на своем языке, который пока понимают только самые близкие. "Некоторые слова произносит очень четко — "мама", "баба", "деда", а в каких-то меняет буквы на более легкое для нее произношение, например, "кот" произносится как "няня", потому что он же говорит "няу-няу"", — рассказывает Валентина, добавляя, что дочке не нравится, когда ее зовут полным именем, намного предпочтительнее для нее просто Ника.

Из последних увлечений дома — играть с разноцветными камнями, которые обычно используются для украшения аквариума. Чего она только с ними не делает: и ложкой мешает, и шуршит, и перебирает.

Foto: Privātais ahīvs
Интересные для себя развивающие игры находит и в планшете, запросто справляясь с поставленными в них задачами.
Foto: Privātais arhīvs
Большую часть времени Валентина проводит с Вероникой вдвоем. Родители живут в Резекненском районе и приезжают по мере необходимости, старшая дочка работает и главную роль психолога выполняет сестра Валентины.

"Не сразу осознаешь, что происходит. Поначалу очень веришь и надеешься на то, что все наладится, что все будет хорошо, просто пройдем реабилитацию, потом еще одну и еще одну. Это тяжелая работа, но ты готов все сделать. Наверное, только спустя 2-3 года наступило полное смирение с ситуацией. Конечно, хочется надеяться, что Вероника сможет ходить и сама себя обслуживать, но в то же время уже не так витаешь в облаках, а исходишь из реальности".

Foto: Privātais ahīvs
И тем не менее Валентина мечтает. Мечтает о том, что все дети были здоровы. "Все в жизни можно приобрести, кроме здоровья. Если дети здоровы и счастливы, то что еще надо".
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!