Михаил Хесин: Незаданные вопросы Людмиле Улицкой  (27)

И еще признаюсь – ничего из прозы Улицкой не читал. Однако, я не собираюсь обсуждать литератора Улицкую, а просто поделюсь впечатлениями от встречи. Что же было то главное, о чём и предлагалось выслушать мнение Людмилы Евгеньевны?

Она определила это так – "Свободный человек в эпоху тоталитаризма". Хотя название это не привязано к конкретной стране, но все приводимые ею примеры были из истории лишь одного государства. При этом она честно призналась, что, по сути, она против любой государственной власти, ибо взаимоотношения частного человека и государства есть всегда и всюду противодействие. И в этом противодействии ее симпатии были и остаются на стороне частного человека.

"Россия в истории в 20-21 веках существовала при трех властях: сталинский режим, послесталинский период и современная власть", - говорила она. И все три ей не по нраву. "При Сталине – человек ведь винтик", - пояснила она свое неприятие того периода. О других периодах толком не сказала ничего.

Мысли о взаимоотношениях властей и частного человека стали занимать Людмилу Евгеньевну с юности, с момента прочтения "Государство" Платона. С древнегреческим философом она несогласна была совершенно, ибо и у Платона человек находится в подчиненном отношении к любой государственной целесообразности. И тут Улицкая, отвлекшись, вообще всем посоветовала не бояться читать книги "на размер больше". Понятно - это образное выражение применительно к литературе. "Дурак, конечно, умным не станет, но поумнеть сможет", - так пояснила она свою мысль. И тут же попеняла современному обществу, что оно предпочитает читать книги "на размер меньше"...

Давайте я отвлекусь на впечатления от самой Людмилы Евгеньевны. Она, безусловно, прекрасный собеседник. Речь ее легка в восприятии, не старается усложнить оборотами. Просто и понятно. На встрече (ну не лекция же, в самом-то деле!) была возможность задать вопросы из зала и публика этой возможностью пользовалась. Улицкая отвечала на все вопросы, искренне, и развернуто. Молодец, одним словом!

На заднем фоне, за Людмилой Евгеньевной на экране постоянно менялись фотографии разных лет из ее личного архива. И с этого экрана, с фотографий глядели ее умные красивые глаза. Такой взгляд всегда женщину делают красавицей при всех иных внешних данных и в любом возрасте. Я пишу об этом потому, что несколько слушателей, задававших вопросы из зала говорили комплименты, в том числе и о внешности писателя-женщины, и было это искренне.

Но и умная женщина, и даже с образованием генетика, как она сама о себе говорила, став писателем, со временем становится совсем-совсем гуманитарием и потому в ее рассуждениях о современном мире она почему-то стала говорить, что живем мы в эпоху постоянных революционных научных открытий. "Каждый год по открытию, - уверила она аудиторию, говоря о периоде, который мировое научное сообщество считает периодом стагнации фундаментальных исследований – даже двигатель изобрели, почти, как вечный. Один раз его заведешь и он работает, практически не останавливаясь". (?!)

Я не стану эти тезисы комментировать, кроме того, что дам заочно совет постараться избегать впредь в беседах тем развития современной науки. Но привела она этот пример (пусть и неудачный) неспроста. Потому как отметила, что несмотря на все достижения современного этапа развития общества она не замечает в нем того состояния, которое было в послевоенный период и период шестидесятничества: "А завтра будет счастье", - так определила его Улицкая. "А сейчас есть страх", - противопоставила она тому состоянию душ нынешнее. И еще ее удивило, что люди в основном, раскрывая свое представление о счастье, как о понятии, никак не связывают его со свободой!

И вот думаю я, а на самом деле, чего мы желаем друг другу, поздравляя с чем-нибудь и счастья желая? Ну... благополучия, здоровья, любви, конечно же. Все что угодно, но если мы за пределами стен определенных мест находимся, то свобода в этом перечне отсутствует.

Стало быть, кто-то неправ: то ли все люди, то ли писатель Улицкая...

Но ведь ощущение свободы субъективно. Несвободен лишь тот, кто сам себя таким ощущает; лишь тот, кем востребована бОльшая свобода, нежели наличествующая. А насколько больше свободы нужно и где ее предел? И бывает ли она абсолютной – ведь даже на необитаемом острове, где нет властей, противодействующих человеку, она не абсолютна: ее ограничат и хищники, и погода, и безбрежный океан. А хищники, погода и океан – суть природы. Так что же это получается – человек, как дитя природы, ею же в своем стремлении к абсолютной свободе изначально ограничен. Можно, конечно, пытаться этому противодействовать, надо стремиться стать властелином природы – реки вспять поворачивать, кукурузой все засевать... Но позвольте – получается, что либеральное стремление к умножению свободы в итоге приводит к безумным тоталитарным экспериментам над природой, чтобы полной свободы достичь. Либо придется-таки свою свободу ограничивать. Самому. Ради общего блага, да и личного. И ведь так во всем.

А потому и незаданный вопрос: "Где граница дозволенного индивидууму в свободном обществе и, главное, кто ее проводит?"

Тема счастья была затронута в связи с размышлениями о способности человека преодолевать условия сталинских лагерей. Что позволяло выживать? Людмила Евгеньевна назвала эту "палочку выручалочку" так: "Культура может быть спасением в такой ситуации". И привела пример, зачитав отрывок из своего нового романа, в котором один из главных героев плачет, услышав из лагерного репродуктора вслед за известием о смерти Вождя траурную музыку. Невдомек прочим "сидельцам", что слезы не следствие известия, а живых чувств, вызванных классической музыкой – явлением настоящей, не лагерной жизни.

Интересно, что эту же мысль, но уже применительно не к частному человеку, а к любому народу, высказал и Феликс Вельевич Разумовский, российский писатель и телеведущий канала "Культура". Я был на встрече и с ним, проводилась она другими организаторами и платной не была. Так вот, по его мнению, даже в самые тяжелые периоды своей истории любой народ сможет выжить, опираясь на свою культуру, но без нее народ исчезает.

Насколько я смог сделать вывод, знакомясь с мировоззрениями обоих уважаемых писателей, то их политические воззрения, вероятно, разнятся, однако, в этом вопросе они очень близки.

Отсюда еще один незаданный вопрос: "Примерно двадцать лет прошло с момента окончания периода полного разрушения прошлой модели общественного устройства в России. И если мы сравним эти двадцать лет и двадцать лет, предшествовавшие началу этого периода, то в какие годы государство уделяло больше усилий для того, чтобы частный человек познавал Культуру?"

Отвечая на один из вопросов, в котором звучала тема народовластия, Людмила Евгеньевна отметила, что классическое народовластие закончилось в Древней Греции, а сейчас истинное народовластие невозможно по причине воздействия на умы людей всесильного телевизора. Оттуда, по ее мнению, вещают специально обученные профессионалы высокого уровня и это воздействие искажает способность людей к анализу. Поэтому она с горечью (и тут буквально) произнесла: "Народная власть сейчас бы и не порадовала. Пусть остается, что есть. Оно, может, и лучше". Тезис этот не нов. И не от большой любви писателя к людям происходит, да и сама Улицкая откровенно назвала себя мизантропом. Потому – все честно.

Но снова незаданный вопрос назрел: "Ладно в России - несвободной, по Улицкой, стране - а почему же в свободных Западных странах все телевизоры тоже одно и то же говорят? Помните, как про грузино-российский конфликт дружно врали. Неужели и там не народ правит, а, искажая действительность, заказчики политтехнологов?"

Да и почему именно сейчас народная власть не порадовала бы? А чем древнегреческое народовластие было лучше? Интересно было бы спросить об этом у Сократа, вынужденного по приговору народа выпить яду. Сократа - учителя того самого Платона, которого тоже, судя по его труду "Государство", интересы частного человека в государстве не сильно заботили. Стало быть, из сказанного Улицкой, и народовластие в современной России негоже, и система, при которой "человек-винтик", тоже никуда. Что же - остается лишь надеяться на образованных и прогрессивных правителей?

И эту тему Людмила Евгеньевна тоже слегка затронула, говоря, что во власти находятся малообразованные люди, и что она вообще не понимает, как после того, как Солженицын опубликовал свой "Архипелаг ГУЛАГ", население страны, бывшей под гнетом КГБ, смогло выбрать себе в правители человека из этого самого КГБ? Для меня лично ответ на этот вопрос очевиден – потому, что народ до этого пожил при правлении либералов... Пожил, и хлебнул лиха. Точка.

Но не отсутствие этого понимания у писателя меня беспокоит...

Меня беспокоит иное, и это беспокойство опять рождает незаданный вопрос: "Считает ли Людмила Евгеньевна, что как-то неправильно всю группу людей, по профессиональному признаку объединённых, одним миром мазать? Писателей, например?

Это непраздный вопрос. Я общаюсь с людьми либеральных взлядов. Если хотите – неолиберальных взглядов, или дайте другое наименование системе взглядов, господствующих в современном Западном мире. Не в названии дело. Очень часто люди этих взглядов внутренне агрессивны по отношению к иным, и резки в оценках. Я вижу в этом некоторый инфантилизм – с одной меркой подходить ко всем людям, объединенным неким несвойственным тебе общим признаком. Неправильность, даже примитивность такого подхода - это ведь базовая истина.

И здесь показателен ответ Людмилы Евгеньевны на еще один вопрос. Задала его девушка, сетуя на то, что не может изменить воззрения одного из своих друзей на современные события в России и на Украине. Вот и спрашивала она совета у писательницы. Ответ был короток, но с небольшим предисловием, и примерно следующего содержания: "В современной России, в связи со всеми последними событиями, мнения люди разделены очень полярно - на тех кто, условно, за "Крымнаш" и других". Так вот, друзей Людмилы Евгеньевны этот вопрос никак не разделил и не мог бы разделить по причине схожести взглядов. "Умейте выбирать себе друзей!" - под аплодисменты присутствующих заключила Улицкая!

Я не аплодировал. Люди разные, и невозможно выбирать себе друзей по принципу - нам всем обязательно должно нравиться одно и то же. Так просто не бывает, при искренности отношений. И в либеральной среде очень часто срабатывает прямо противоположный принцип подбора друзей – по общности НЕ нравящегося. На общем дружном отторжении.

Вместе не любить кого-то, либо что-то, мне позитивным не кажется и не может быть основой созидания. Разве что, за исключением различных разделительных рубежей или приговоров по обвинению в коллективной вине целых групп людей. Ну так это в нашей истории уже было и самой же Улицкой этот период, мягко говоря, нелюбим.

Мне запомнился еще и очень короткий вопрос о взаимоотношении властей России и Улицкой, само собой, в свете ее оппозиционности. И она крайне коротко и под оживление публики ответила, что у нее нет никаких отношений с российской властью, как и наоборот. Зал снова аплодировал, а я подумал, что тогда резонен уже самый последний незаданный ей вопрос.

"Так, может, это и есть признак свободного государства, когда власть не проявляет никакого отношения к оппозиционно мыслящему публичному приличному человеку?"

В зале были разные люди. Как всегда и везде. Мне показалось, что не все и не во всем были с Людмилой Евгеньевной согласны, что, конечно же, нормально. Эта беседа была полезной и мне, хотя в значительной мере мировоззрение Улицкой я никак принять не могу.

Но и были люди очень либеральных взглядов, из тех, которым все ясно. Так, один из них, спрашивая о какой-то стороне жизни в России, прямо заверил в отрицательной коннотации, что "там все ясно"...

...Есть замечательное определение интеллигентного человека: "Прежде всего - это человек сомневающийся". А потому - да бог с ними, с не сомневающимися, пусть им "будет все ясно".