Гении и злодеи: как персонажи-латвийцы проникли в мировую литературу  (11)

"На вид года 32; рост 169 сантиметров…"
"И.К.У.П. – французской уголовной полиции.
Xvzust Cracovie vimontra t ghks triv psot uv Peters-Letton
Breme sv tyz btolem".
Комиссар Мегрэ из уголовной опербригады поднял голову: ему показалось, что он перестал слышать гудение пламени в чугунной печурке – ее уродливая труба уходила под потолок, а сама печурка красовалась в середине кабинета.

Так начинается "Петерс Латыш", первый роман детективного цикла о комиссаре Мегрэ. "Петерс Латыш" (1929) был не самой удачной работой бельгийского писателя Жоржа Сименона (на фото), а Петерс, как выяснилось в финале, был совсем не латышом, а Хансом Йохансоном, "выходцем из России, уроженцем Пскова, эстонцем по национальности". Зато Мегрэ, который присутствовал при самоубийстве преступника в финале романа, оказался очень удачным персонажем - он вместе с миссис Марпл и Эркюлем Пуаро был, пожалуй, главным сыщиком в европейской литературе XX века.

"Дорогой Мелоун, пожалуйста, как можно скорее повидайте нашего высокоуважаемого друга, профессора Челленджера, и попросите его о содействии в следующем деле. Некий латвийский джентльмен по имени Теодор Немор, проживающий в Уайт-Фрайер-Меншэнс, в Хэмпстеде, утверждает, что он будто бы изобрел машину самого необычайного свойства, способную дезинтегрировать любой материальный объект, расположенный в пределах ее влияния. Под ее действием материя, составляющая тела живой и неживой природы, якобы разлагается и возвращается в свое молекулярное или атомическое состояние. При этом, направив процесс в обратную сторону, объект можно восстановить в первоначальном виде".

Сэр Артур Конан Дойль, видимо, был высокого мнения о технических способностях джентльменов из Латвии - один из них, Теодор Немор сделал величайшее открытие в истории (рассказ "Дезинтеграционная машина", почитать). Однако финал этой истории, как и в романе Сименона, печален: профессор Челленджер (тот самый, из "Затерянного мира"), осознав опасность изобретения, распылил латвийского джентльмена на молекулы: "Небезынтересная личность мистера Теодора Немора растворилась в пространстве, его машина теперь бесполезна, а некое иностранное правительство осталось без знания, посредством коего оно могло бы причинить много вреда".

"Есть человек, приехавший в Англию в 1937 году. Он беженец из Риги, зовут Аурик Голдфингер. Когда он приехал, ему было только двадцать лет, но, видимо, он был очень умен, если сумел почувствовать, что русские очень скоро снова придут в Латвию. Он был ювелиром и золотых дел мастером, как его отец и дед, работавший у Фаберже…"

Седьмой роман Дэна Флеминга об агенте 007 Джеймсе Бонде посвящен борьбе со злодеем Голдфингером, который - какой сюрприз! - оказался беженцем из Риги. За пару десятилетий Голдфингер сколотил состояние, стал агентом СМЕРШа и увлекся самыми разными злодеяниями, в том числе идеей украсть золотой запас США. Здесь не грех и процитировать Википедию: " Голдфинегр обрисовывает свой план ограбления хранилища золотого запаса США в городе Форт Нокс. В заговоре участвуют несколько преступных группировок, включая банду "Блестящие", а также банду лесбиянок "Бетономешалки" под предводительством Пусси Галор. Голдфингер собирается добавить в водопровод Форт Нокса снотворное и взорвать двери хранилища при помощи атомной бомбы." Стоит ли говорить, что для Аурика Голдфингера все закончилось плохо, зато для Шона Коннери, иконического кино-Бонда, именно "Голдфингер" стал настоящим прорывом?

"Герберт, оказывается, убил одного латвийского капитана. Впрочем, суд оправдал Герберта - он, как это часто бывает у людей его профессии, действовал в пределах необходимой обороны. Но латыш, несмотря на оправдательный приговор, так и остался мертвым"

В самом, пожалуй, известном романе лауреата Нобелевской премии по литературе Гюнтера Грасса "Жестяной барабан" (почитать можно, например, здесь) персонаж из Латвии обозначен лишь пунктиром. Латвийскому капитану не повезло так же, как и бондарскому злодею или джентльмену-изобретателю Артура Конан-Дойля.

"Михаил Строгов: курьер царя" - далеко не самый известный роман Жюля Верна, однако в XX веке он не остался без внимания кинематографистов, создателей ТВ-сериалов и даже мультипликаторов. Одним из героев этой приключенческой истории, случившейся на просторах России, стала рижанка Надя, которая волей случая приняла участие в приключениях Строгова.

Кильдигс хотя и латыш, но русский знает, как родной, - у них рядом деревня была старообрядческая, сыздетства и научился. А в лагерях Кильдигс только два года, но уже все понимает: не выкусишь - не выпросишь. Зовут Кильдигса Ян, Шухов тоже зовет его Ваня.

Ян Кильдигс - один из главных персонажей рассказа "Один день Ивана Денисовича", благодаря которому Александр Солженицын обрел мировую известность. Описание одного дня в лагере вышло в свет в разгар оттепели, в 1962 году, однако при Брежневе рассказ, который "дал пищу буржуазным идеологам для антисоветской пропаганды", попал под запрет. Сегодня это классика русской литературы советского периода.

- А как жизнь, Шарль? - спросил Юрковский с интересом.
- Жизнь хороше-о,- сказал Моллар, бледно улыбаясь. - Только мало.
Дауге лег и тоже уставился в потолок. "Мало, - подумал он, - гораздо меньше, чем хочется". Он выругался вполголоса по-латышски.

В 1960 году в СССР была издана фантастическая повесть Аркадия и Бориса Стругацких "Путь на Амальтею". Среди героев - экипажа планетолета "Тахмасиб" и его пассажиров - нашлось место и для планетолога Григория Иоанновича Дауге, который по ходу повести успел что-то спеть и выругаться по-латышски. Поклонники творчества Стругацких должны помнить, что Дауге появляется и в других их произведениях этого периода. В повести "Стажеры" мы, например, узнаем, что годы космических экспедиций подорвали его здоровье, и медики навсегда запретили ему летать в космос.

– А я не пошел, – гордо сказал Балодис.
– Почему? – Алиханов захлопнул книгу.
– У меня под Ригой дорогая есть. Не веришь? Анеле зовут. Любит меня – страшно.
– А ты?
– И я ее уважаю.
– За что же ты ее уважаешь? – спросил Алиханов.
– То есть как?
– Что тебя в ней привлекает? Я говорю, отчего ты полюбил именно ее, эту Анеле?
Балодис подумал и сказал:
– Не могу же я любить всех баб под Ригой…

Авторы коллекции пока не добрались до Сергея Довлатова (и не факт, что доберутся - явно прослеживается крен в англоязычную литературу). Между тем, в произведениях Довлатова встречаются представители чуть ли не всех братских советских республик. Повар Балодис, один из персонажей романа "Зона" (1982), конечно, не так колоритен, как другие охранники (легендарный Фидель или, например, эстонец Пахапиль), однако безумная и подробная сцена пьянки с бесконвойниками запоминается надолго. Кстати, в "эстонском" романе "Компромисс" снова появляются латыши, которые зарабатывали бешеные деньги на скачках на Таллинском ипподроме.