Однажды в 1973 году у Долли Партон выдался очень продуктивный день - буквально за несколько часов она написала сразу два хита. Первым был Jolene, и эта песня стала визитной карточкой певицы и вывела ее в статус большой самостоятельной звезды. Вторая стала международным хитом почти 20 лет спустя - в 1992 году, когда на экраны вышла мелодрама "Телохранитель" с Кевином Костнером и Уитни Хьюстон. Именно в исполнении последней лирическая мелодия обрела невероятную драматическую мощь, навсегда оставшись в списках лучших поп-композиций. И у этой песни очень интересная история: почему ее так и не спел Элвис Пресли, какую роль в судьбе хита сыграл Кевин Костнер и как отреагировала Долли Партон, когда впервые услышала свою песню в исполнении Хьюстон.
У этой песни есть своя трогательная история. Приехавшая в 1964 году в Нэшвилл юная певица не сразу пришла к славе. Только через 4 года ее заметил звезда кантри Портер Вагонер и пригласил на свое телешоу в качестве подпевки. В то же время она стала одной из артистов его лейбла, а спетая ими дуэтом The Last Thing on My Mind Тома Пэкстона попала в топ-10 кантри 1968 года. Так началось их яркое и плодотворное сотрудничество. Однако через 5 лет Партон стало тесно в дуэте, ей хотелось стать самостоятельным артистом. Как она рассказывала в интервью Говарду Стерну в прошлом году, она не знала, как сказать Вагонеру о своем уходе и выразить огромную благодарность за все, что он для нее сделал: "И я подумала, что сумею выразить это через то, что получается у меня лучше всего - напишу песню".
Lai turpinātu lasīt, iegādājies abonementu.
Lūdzu, uzgaidi!
Pielāgojam Tev piemērotāko abonēšanas piedāvājumu...
Abonēšanas piedāvājums nav redzams? Lūdzu, izslēdz reklāmu bloķētāju vai pārlādē lapu.
Jautājumu gadījumā raksti konts@delfi.lv
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
